И в сугробах землистых, зарывая зерно,
Люди верили в светлое дальше.
Но испортилось, сгнило под мраком оно,
Так и души загнили от фальши.

Только солнце сияло над сводами гор.
И не только смерть была правой.
И не должен был сын поднимать свой топор
На отца для наживы кровавой.

Стих ночной дикий шум в тишину на рассвет
И не бродят по грязи собаки.
Не одной животины там, в городе, нет –
Люди жрут – не одной нет бродяги.

Этот вечно забытый богом позор.
Мать подрезала горло у сына –
Окровавленный смертью, на теле узор.
Завтра кости увидит могила.

Я не смею смеяться за век мой родной, я за правду, за честную битву.
Я умру за Нее, я закрою окно, чтобы слышать в себе Ей молитву.
Просыпайся из трав, из пахучих полей, и зажги в наши души огнища.
Мы с тобою теперь – в десять раз мы сильней… мы титаны – мы злее и выше…

Припев:
Запачканный грязью, запрысканный кровью, распят на кресте,
Нас вечно ведущий в ужас, позор.
И ветер раздует запах загнивший, и будет витать он в высоте,
Мой проклятый смертью, голодомор.